Каме нарезал уже десятый круг по «Пауку». Он все никак не мог вспомнить, где же спрятал от Уильяма заначку. Знал, что обязательно пригодится, но это чудовище (то бишь Уильям) грозило уничтожить все запасы японца, вынесенные им из-под обваливающихся руин горящего здания на одном из заданий.
А сейчас, судя по состоянию Вена, ему как раз нужно это волшебное зелье.
Еще находясь в лаборатории, Каме всегда чувствовал на себе ответственность за младшеньких. Сам он рос тихим мальчиком, но условия жизни еще и поспособствовали развитию скрытности. Уже в детстве он привык красть у ученых всевозможные сладости, которые, на удивление, были частыми гостями на их столах, и добывать обезболивающие. Но стащить было половиной дела. Было еще необходимо подкинуть это остальным так, чтобы никто не заметил, даже они сами. Иначе им бы пришлось сознаться в том, кто это сделал – каким-то образом эти могучие врачи всегда знали: когда им врут, когда действительно ничего не знают, а когда скрывают. Это сейчас ему самому не составляет труда узнать правду с помощью специального прибора или же интуиции, которая, благодаря обостренным чувствам берсерков, никогда не подводила, а тогда это поражало.
Вот так Каме и стал заботиться о других: вначале втайне, а позже, когда берсерки получили какое-то подобие свободы, он во многих вопросах стал менее осторожным, поэтому стали находиться и ответы на «необъяснимые паранормальные явления» в лаборатории. Больше не возникало вопросов по поводу того, откуда появились конфеты или таблетки, или мягкие игрушки. Франц, как и Уильям, поначалу недолюбливал Каме, но их отношение к нему стало меняться тут, на «Пауке». И в этой молчаливой, а порой ворчливой, заботе остальные берсерки видели даже что-то милое.
«Неужели нашел и сожрал?!» – не мог поверить японец. Нет, Уильям не мог так с ним поступить, Каменаши просто отказывался в это верить. Наконец нужная вещь отыскалась, и парень со спокойной душой вернулся к Лун, с удовольствием отмечая, что та еще не отпустила альбиноса.
Подсознательно Каме уже принял его в свое «семейство» – уж слишком тот напоминал их самих во времена, проведенные в лаборатории. Японец для себя решил, что, если уж пареня выбрал Глаз Демона, значит, придётся ни на шаг его не отпускать. Лун же то ли поняла Каменаши, то ли сочла, что он понял ее без слов, – это уже неважно – главное, теперь он мог постоянно охранять мальчишку. Чего парень не ожидал, так это того, что защищать Вена надо больше от самого себя, чем от демонов – Каме просто сбился со счета, столько раз юноша споткнулся, врезался во что-то, ударился или поцарапался. Сам же альбинос вообще не обращал на это внимание. Но фееричное падение вывело азиата из равновесия. Сначала он растерялся, впервые в жизни, и, когда оцепенение спало, уже было собирался поспешить на помощь, но реакция мальчика стала финальным «пли». Вернее было бы сказать, что реакции просто не было. Каме хорошо чувствовал людей и прекрасно разбирался в эмоциях: сейчас, кроме усталости, в глазах мальчика не отображалось ничего. А затем альбинос, захлопнув перед его носом дверь, просто поверг Каме в шок. Сначала японец, вообще, подумал, что это какая-то террористическая атака, или кто-то снова ставит над ним опыты и тем самым хочет вывести из душевного равновесия, но эти мысли тут же ушли в небытие, поскольку Каме не был стратегом, – эта роль отводилась Уильяму – поэтому долго думать о чем-либо у японца не получалось.
«Забыл эликсир отдать…» – наверное, это было единственное, что расстроило парня, и, тяжко вздохнув, он отправился к себе. Шел Каме медленно, вспоминая мальчишку и глядя на пузырек с янтарной жидкостью: настойка, и вправду, казалась ему волшебством. Да и год был очень давним…
«Интересно, а тогда ведьм сжигали? Вроде бы в библиотеке что-то было про инквизицию… Странно, зачем жечь тех, кто изготавливает такое чудесное зелье», – вот с таким монологом Каме и прошествовал в небольшую зону отдыха, где он любил углубляться в чтение, тут же жили и его самые верные друзья – две черепахи: одна была где-то метр в длину и спокойно перемещалась по комнате, другая обитала в большом цветочном горшке и была не больше десяти сантиметров.
Но покой юноше сегодня мог только сниться – уже через полчаса в это же помещение ворвался альбинос.
«Странный он…» – подумал Каме, наблюдая, как мальчишка по-детски уходит от проблем, глядя на звезды, как белоснежные волосы в лунном свете кажутся переливающимися холодными оттенками голубого. Было в этом юноше что-то неземное. Что-то ангельское. Что-то демоническое… Но Каме никак не мог понять что.
Решив потом расспросить обо всем Уильяма, берсерк нарушил тишину:
– Не спится? – вроде бы тихо спросил, а вот альбинос, испугавшись, чуть ли не подпрыгнул.
– Как-то не очень… – промямлил Вен.
Каме с недовольством отметил парочку новых синяков и ссадин.
«Оставил в комнате меньше, чем на час», – подумал берсерк, но в слух сказал лишь: – Держи, помогает при бессоннице… – и удалился, не прощаясь, – в конце концов, они сегодня еще увидятся.
Если Уильям действительно считает мальчишку крайне важным и нужным субъектом, необходимо обезопасить его даже от самого себя – иначе он убьётся о дверной косяк раньше, чем до него доберётся Глаз Демона.
Не забудьте оставить свой отзыв: http://ficbook.net/readfic/239958
Комментариев нет:
Отправить комментарий