ОН шел темными коридорами, специально петляя узкими проходами, делая свой путь еще более запутанным, совершая это неосознанно. ОН не имел представления, куда его несут ноги – не было никакого желания думать о направлении пути, когда душа кричала и рвалась из груди.
ОН ждал, столько времени ждал, постоянно находясь рядом, поблизости, подставляя плечо, ничего не требуя взамен. ЕМУ казалось, этого должно было быть достаточно – просто быть рядом. Должно… Но чем больше проходило времени, тем меньше ОН довольствовался «просто нахождением рядом». Глупо было питать надежду, однако человеческое сердечко всегда до последнего бережно хранило ее, грея внутри себя, отпуская только со своим последним стуком. И пусть отчасти они уже давно не люди, хотелось верить, что им удалось сохранить свою душу.
Су Хо шел бескрайними коридорами «Паука», надеясь успокоиться, привести мысли в порядок и наконец смириться. Но как это возможно? Столько лет он держался и вот так нелепо прокололся, сказав о своих чувствах в самый неподходящий, какой только можно было представить, момент. Бессмысленно было ждать чего-то, кроме отказа. Но самым ужасным было то, что Су Хо верил, что, если бы он признался в самой что ни на есть романтичной обстановке, он все равно получил бы отказ.
Из тени поворота показалась маленькая ладошка, казалось, что ее обладатель совсем еще ребенок. Освещаемая лишь искусственным светом голубоватых лампочек, рука казалась неестественно белой. Су Хо насторожился, что-то подсказывало ему, что опасность ему не грозит, но сама аура существа за поворотом заставляла стынуть кровь в жилах. Юноша был не из робкого десятка, но сейчас с ним творилось что-то на подсознательном уровне, словно проснулись давно спавшие животные инстинкты. И теперь он, будто слабый щенок, должен либо подчиниться вожаку стаи, либо умереть от его клыков.
Рука поманила, но юноша не решался сдвинуться с места, пока не услышал голос – он разливался отовсюду и отдавался эхом в его голове. Этот голос был везде: забирался в самые дальние уголки души, проникал под кожу, отчего становилось непривычно холодно, до дрожи в коленках.
– Не бойся, Су, я не обижаю своих детишек, более того, я желаю им счастья, особенно, когда оно совпадает с моей лично выгодой. Я могу помочь тебе осуществить то, чего ты желаешь больше всего в жизни, – говорило существо, медленно, словно патоку, растягивая звуки, его голос звучал мелодично и сладко, звонко, словно весенний ручеек, и одновременно шипел, напоминая рассерженную огромную змею. А из этой сладости речей так и струился яд, которым было пропитано каждое слово, каждый звук.
– Кто ты? – несмотря на внутренний страх, Су Хо все еще старался держаться достойно, в конце концов, он берсерк, а разве есть в этом мире существа страшнее их? Нет. Они – демоны в человеческом обличье. Так почему же он так дрожит сейчас перед своим невидимым собеседником, почему плавные движения миниатюрной, словно из фарфора – настолько неестественной, руки?
Собеседник, медленно выйдя из-за поворота, усмехнулся, открывая свое личико Су Хо.
– Ты?.. – юноша оторопел, подавив отчаянный крик: как такое было возможно, он не имел ни малейшего представления.
– Я… – высокомерно оглядев Су Хо и ядовито улыбнувшись, произнес собеседник.
++++++++++++++++++++++++++
Уильяму хотелось крушить все вокруг, но многолетняя выдержка не позволяла просто взять и броситься в омут. Ситуация все больше выходила из-под контроля, а мужчина все больше и больше уподоблялся загнанному в ловушку зверю.
Уил уже несколько часов просидел в рубке корабля, не желая двигаться, не желая что-либо предпринимать. А когда окончательно понял, что его личное сумасшествие не явится, он предпринял попытку все же дойти до своей каюты. Как ни печально, но только там, в тишине и темноте, ближе к утру он понял, что мальчик вовсе и не обязан был к нему приходить. Все бывшие пассии капитана берсерков бегали за ним, за что получали весьма дерзкие высказывания в свой адрес. Уил не был бессердечным, просто никто из них не сумел добраться до этого самого сердца. Да и Уил всячески противился попыткам цепких коготков впиться в столь ранимый человеческий орган и порвать в клочья его чувства. В конце концов, сейчас было не время для любви, да и он не тот человек…. Человек… Уил с силой откинулся на спинку своего кресла и тихо прошептал про себя это слово, смакуя его вкус:
– Ха… человек… смешно… – Мужчина мимолетом кинул взгляд на небольшое зеркало в тяжелой бронзовой раме, висевшее сбоку.
Когда парень нашел его впервые, он хотел бежать от этой подлой демонической штуки. Ему казалось, что она играет с его разумом слишком жестоко – так жестоко, что хотелось рвать на себе волосы. Но доктор Лайз заставлял Уильяма сидеть перед ним часами, смотреть в свое отражение и каждый раз подмечать новые детали.
Уильям попал в лабораторию, будучи уже юношей. И, наверное, поэтому ему было немного легче переносить все то, что с ним творили, но это вовсе не означало, что он смирился. Нет, он до сих пор не простил и никогда не простит, даже если судьба предоставит ему самый изощренный способ мести прямо в руки.
Из демонического зеркала-артефакта на мужчину-блондина смотрел чужак с едко-зелеными глазами, торчащими в разные стороны, похожими на металлические прутья, светлыми волосами, из-под которых росли огромные рога. Они закручивались назад и были в несколько раз больше головы. Местами на теле проглядывали красноватого оттенка пластинки, чешуйки которых будто состояли из раскаленной лавы, текущей по всему телу. Чудовище в зеркале было несколько больше самого Уильяма и обладало скорее своей особой грацией, нежели уродством: широкая вздымающаяся грудь, плавные рельефы мышц, сильные ноги – все это было бы даже чертовски привлекательным, если бы не было настолько устрашающим.
Уильям не знал, зачем эту отвратительную вещь создали, но знал, что она показывает настоящую сущность всех берсерков, и от этого ему становилось дурно. Ему пришлось пойти на многое, чтобы Лайз отдал артефакт, и, как только заполучил его, капитан берсерков позаботился о том, чтобы надежно спрятать его в своем тайнике – пусть хотя бы его команда не пострадает. Для них Уильям выбрал сладкое неведенье, нежели горькую правду о том, во что их превратили чудовищные эксперименты по внедрению в человека демонической крови.
Но иногда ему самому было почти необходимо снова взглянуть на свое отражение: то ли это была привычка выработанная жестоким ученым, то ли – обязательная мера… Чтобы никогда не забывать о том, что его судьба, его жизнь – это борьба, а Уильям просто не имеет права на всякие человеческие слабости. Он – оружие этой войны – не должен чувствовать что-то, кроме этого, и, тем более, не должен сходить с ума по чудесному ангелочку с алыми глазами…
На секунду, всего лишь на секунду, Уил представил это существо рядом с собой в отражении. Реакция не заставила себя ждать – по венам словно разлили жидкий огонь. Это маленькое хрупкое создание, казалось, настолько гармонично подходило бы ему, и эти глаза, под стать его чешуе… Словно он с ним – две половинки чего-то одного… Уильям повел головой из стороны в сторону.
– Что же это за наваждение такое? Почему мне вдруг показалось, что мы две половинки?.. Как будто… мы вместе – это… так и должно быть…
++++++++++++++++++++++++++
Вен все порывался сходить проведать Лун. «Девушка… парень… девушка-парень…» – раздумывая, как же теперь к Лун правильно обращаться, альбинос все же выдал тираду о том, что ОНО было слишком уж расстроенно.
Каме только рассмеялся и сказал, что пока это странное существо само не определиться с полом, к нему лучше все же обращаться в женском роде. А так же заверил, что Су Хо вполне справится с ролью жилетки.
Парочка бродила по коридорам, падала, ловилась, спотыкалась, снова ловилась и совершала еще кучу незамысловатых действий, пока не добрела до кухни. В итоге было принято решение о коллективном поднятии настроения пиццей.
Вначале процесс пошел на ура, не считая того, что и тут неудачи преследовали Вена буквально по пятам: мука норовила постоянно высыпаться, в частности, на парня, но с таким же успехом и на другие поверхности, одно только тесто пришлось замешивать четыре раза, и пусть это делала специальная машина, в которую закидывались продукты, но все равно было обидно.
Вначале альбинос даже удивился, что на таком огромном корабле нет повара, но позже понял, что с учетом такого количества техники немудрено, что эта братия и без лишнего члена экипажа прекрасно справляется с кормлением себя любимых.
В середине же процесса к общему веселью присоединился Далго. Несмотря на отсутствие трех пальцев на левой руке, мужчина прекрасно справлялся с нарезанием овощей, разбиванием яиц и, в принципе, со всем остальным. Чего не скажешь о Вене, у которого и пальцы-то вроде все целы были. Как раз за коллективным замесом очередной порции теста эту троицу и застала Лун. Девушка уже успокоилась, но заплаканные глаза и все еще подрагивающие руки выдавали ее недавнее самочувствие. А вот юные пекари никак не могли определиться при какой же температуре и сколько нужно выпекать их кулинарный шедевр.
– Вы, вообще, в своем уме? – ошарашено обратилась китаянка к «поварам». На самом деле она надеялась, что в такой поздний час уже никого не будет, а значит, и не перед кем «красоваться» своим опухшим лицом. Что – ничто, а имидж – все. Вот девушка и поспешила на кухню с твердой уверенностью перекусить – все же «война войной, а кушать хочется всегда». – Вы что, вообще, делаете?
– Ээм… пиццу, – озадаченно произнес Вен. В том же самый момент на него упал небольшой контейнер с мукой, отчего и так «светленький» альбинос в смешном колпаке, который на него напялил Далго, и белоснежном фартучке стал еще больше походить на приведенье. Чего таить, Далго всех заставил нарядиться в фартучки и дурацкие колпаки, которые, в отличие от заверений, что они принесут удачу в готовке, только мешали.
– Я вижу!.. – возмущенно вскрикнула Лун. – В три часа ночи?!
Короткий сигнал оповестил о том, что их кулинарный шедевр будет готов через три минуты, но уже через несколько секунд послышался громкий хлопок. Все трое поспешили к духовке. Далго сглотнул – зрелище внутри было не из лицеприятных – складывалось такое впечатление, что туда посадили демона и он, не выдержав, взорвался, и ошметки его плоти медленно сползали по стенкам. Каме первым рискнул открыть дверцу духовки, держась слегка на расстоянии.
А Лун, глядя на мужчин, тяжко вздохнула: хотела чипсы поесть да стаканом воды запить, но, видно, не судьба – придется брать в свои женские ручки готовку для этих обормотов.
– Лун! Лун! – донесся голос Су Хо из динамика на кисти девушки: крайне удобное средство связи занимало места не больше, чем наручные часы, зато обладало колоссальным набором функций, но, несмотря на это, самой главной была возможность связываться между собой.
– Слушаю, Су Хо, – ровным голосом ответила китаянка.
– Я два часа назад встретил нашего нового члена отряда. Ни ты, ни Уильям не отвечали, поэтому мне пришлось взять на себя ответственность. Как только освободишься, поднимайся в гостиный зал… И это… если не сложно, захвати хоть кусок хлеба, перекусить…
Парень отключился, но Лун этого хватило. Девушка с еще большим энтузиазмом принялась раскатывать тесто. Во-первых, ей не очень хотелось видеть нового берсерка и готовка могла отсрочить эту неизбежную минуту. А во-вторых, Су Хо… он сказал, что голоден. Девушке вдруг впервые захотелось «приготовить самый вкусный в мире обед для своего самого лучшего в мире». Лун задумалась: «Для кого? Кто для меня Су Хо?» – ответ из реальности никак не соответствовал красочным картинкам в ее грезах…
Когда готовка все же была завершена, усталые, но довольные, четверо ребят, перепачканных в муке и кетчупе, торжественно несли здоровенную пиццу. Этот кулинарный шедевр обладал метровым радиусом и, если б не найденные каким-то чудом тележка и металлический лист, еще и крайне тяжелыми возможностями транспортировки.
++++++++++++++++++++++++++
Процессия вошла в гостиную – просторную каюту – с двумя диванами друг на против друга и большим кофейным столиком, но даже на него целиком поклажа не вместилась и свисала по краям.
Все не сразу обратили внимание на человека, сидевшего на полу возле огромного, во всю стену, окна.
– Ты же не хочешь сказать, что это…
– Да… наш новый берсерк. Я надеюсь, вы … – Су Хо не договорил, в комнату ворвался Уильям, недовольно бурча что-то по поводу того, что ему уже и сутки нельзя побыть в одиночестве.
– Что за паника? Что за «срочно явиться, как только услышу сообщение», мм?.. – спародировав взволнованного Су Хо, оставившего эту фразу на автоответчике капитана, Уил плюхнулся на диван.
Однако буквально сразу его взгляд заметил нечто странное, нечто не вписывающееся в обстановку. Уил мог бы гордиться собой. Все-таки, как глава берсерков, он по статусу должен был сразу же подмечать все детали.
– Оу… Пицца-пицца-пицца! – радостно завопил он, отрывая кусок и сразу же отправляя этот космический крейсер к себе в рот.
– Кгхем… – невозмутимо пыталась обратить на себя внимание Лун.
– Пссс… – толкнув блондина в бок, произнес Франц.
Последний, вообще, словно вырос из-под земли. Секунду назад его не было, и вот уже тут как тут. Уильям отстраненно подумал, что этот прожора по любому на запах прибежал и сейчас, сговорившись со всеми, делает отвлекающий маневр, чтобы претендовать как минимум на половину вкуснейшего теста с помидорами, соусом, оливками, грибами, волшебным сыром… и… Слюни потекли по подбородку капитана. И наплевал бы он на все, если бы не настойчивый взгляд Каме, который тот периодически кидал то на Уильяма, то куда-то вбок.
Повернувшись, Уил замер, кусок так и не полез в горло.
– Это… – все, что смог из себя выдавить ошарашенный блондин.
– Да… новый берсерк.
ОН ждал, столько времени ждал, постоянно находясь рядом, поблизости, подставляя плечо, ничего не требуя взамен. ЕМУ казалось, этого должно было быть достаточно – просто быть рядом. Должно… Но чем больше проходило времени, тем меньше ОН довольствовался «просто нахождением рядом». Глупо было питать надежду, однако человеческое сердечко всегда до последнего бережно хранило ее, грея внутри себя, отпуская только со своим последним стуком. И пусть отчасти они уже давно не люди, хотелось верить, что им удалось сохранить свою душу.
Су Хо шел бескрайними коридорами «Паука», надеясь успокоиться, привести мысли в порядок и наконец смириться. Но как это возможно? Столько лет он держался и вот так нелепо прокололся, сказав о своих чувствах в самый неподходящий, какой только можно было представить, момент. Бессмысленно было ждать чего-то, кроме отказа. Но самым ужасным было то, что Су Хо верил, что, если бы он признался в самой что ни на есть романтичной обстановке, он все равно получил бы отказ.
Из тени поворота показалась маленькая ладошка, казалось, что ее обладатель совсем еще ребенок. Освещаемая лишь искусственным светом голубоватых лампочек, рука казалась неестественно белой. Су Хо насторожился, что-то подсказывало ему, что опасность ему не грозит, но сама аура существа за поворотом заставляла стынуть кровь в жилах. Юноша был не из робкого десятка, но сейчас с ним творилось что-то на подсознательном уровне, словно проснулись давно спавшие животные инстинкты. И теперь он, будто слабый щенок, должен либо подчиниться вожаку стаи, либо умереть от его клыков.
Рука поманила, но юноша не решался сдвинуться с места, пока не услышал голос – он разливался отовсюду и отдавался эхом в его голове. Этот голос был везде: забирался в самые дальние уголки души, проникал под кожу, отчего становилось непривычно холодно, до дрожи в коленках.
– Не бойся, Су, я не обижаю своих детишек, более того, я желаю им счастья, особенно, когда оно совпадает с моей лично выгодой. Я могу помочь тебе осуществить то, чего ты желаешь больше всего в жизни, – говорило существо, медленно, словно патоку, растягивая звуки, его голос звучал мелодично и сладко, звонко, словно весенний ручеек, и одновременно шипел, напоминая рассерженную огромную змею. А из этой сладости речей так и струился яд, которым было пропитано каждое слово, каждый звук.
– Кто ты? – несмотря на внутренний страх, Су Хо все еще старался держаться достойно, в конце концов, он берсерк, а разве есть в этом мире существа страшнее их? Нет. Они – демоны в человеческом обличье. Так почему же он так дрожит сейчас перед своим невидимым собеседником, почему плавные движения миниатюрной, словно из фарфора – настолько неестественной, руки?
Собеседник, медленно выйдя из-за поворота, усмехнулся, открывая свое личико Су Хо.
– Ты?.. – юноша оторопел, подавив отчаянный крик: как такое было возможно, он не имел ни малейшего представления.
– Я… – высокомерно оглядев Су Хо и ядовито улыбнувшись, произнес собеседник.
Уильяму хотелось крушить все вокруг, но многолетняя выдержка не позволяла просто взять и броситься в омут. Ситуация все больше выходила из-под контроля, а мужчина все больше и больше уподоблялся загнанному в ловушку зверю.
Уил уже несколько часов просидел в рубке корабля, не желая двигаться, не желая что-либо предпринимать. А когда окончательно понял, что его личное сумасшествие не явится, он предпринял попытку все же дойти до своей каюты. Как ни печально, но только там, в тишине и темноте, ближе к утру он понял, что мальчик вовсе и не обязан был к нему приходить. Все бывшие пассии капитана берсерков бегали за ним, за что получали весьма дерзкие высказывания в свой адрес. Уил не был бессердечным, просто никто из них не сумел добраться до этого самого сердца. Да и Уил всячески противился попыткам цепких коготков впиться в столь ранимый человеческий орган и порвать в клочья его чувства. В конце концов, сейчас было не время для любви, да и он не тот человек…. Человек… Уил с силой откинулся на спинку своего кресла и тихо прошептал про себя это слово, смакуя его вкус:
– Ха… человек… смешно… – Мужчина мимолетом кинул взгляд на небольшое зеркало в тяжелой бронзовой раме, висевшее сбоку.
Когда парень нашел его впервые, он хотел бежать от этой подлой демонической штуки. Ему казалось, что она играет с его разумом слишком жестоко – так жестоко, что хотелось рвать на себе волосы. Но доктор Лайз заставлял Уильяма сидеть перед ним часами, смотреть в свое отражение и каждый раз подмечать новые детали.
Уильям попал в лабораторию, будучи уже юношей. И, наверное, поэтому ему было немного легче переносить все то, что с ним творили, но это вовсе не означало, что он смирился. Нет, он до сих пор не простил и никогда не простит, даже если судьба предоставит ему самый изощренный способ мести прямо в руки.
Из демонического зеркала-артефакта на мужчину-блондина смотрел чужак с едко-зелеными глазами, торчащими в разные стороны, похожими на металлические прутья, светлыми волосами, из-под которых росли огромные рога. Они закручивались назад и были в несколько раз больше головы. Местами на теле проглядывали красноватого оттенка пластинки, чешуйки которых будто состояли из раскаленной лавы, текущей по всему телу. Чудовище в зеркале было несколько больше самого Уильяма и обладало скорее своей особой грацией, нежели уродством: широкая вздымающаяся грудь, плавные рельефы мышц, сильные ноги – все это было бы даже чертовски привлекательным, если бы не было настолько устрашающим.
Уильям не знал, зачем эту отвратительную вещь создали, но знал, что она показывает настоящую сущность всех берсерков, и от этого ему становилось дурно. Ему пришлось пойти на многое, чтобы Лайз отдал артефакт, и, как только заполучил его, капитан берсерков позаботился о том, чтобы надежно спрятать его в своем тайнике – пусть хотя бы его команда не пострадает. Для них Уильям выбрал сладкое неведенье, нежели горькую правду о том, во что их превратили чудовищные эксперименты по внедрению в человека демонической крови.
Но иногда ему самому было почти необходимо снова взглянуть на свое отражение: то ли это была привычка выработанная жестоким ученым, то ли – обязательная мера… Чтобы никогда не забывать о том, что его судьба, его жизнь – это борьба, а Уильям просто не имеет права на всякие человеческие слабости. Он – оружие этой войны – не должен чувствовать что-то, кроме этого, и, тем более, не должен сходить с ума по чудесному ангелочку с алыми глазами…
На секунду, всего лишь на секунду, Уил представил это существо рядом с собой в отражении. Реакция не заставила себя ждать – по венам словно разлили жидкий огонь. Это маленькое хрупкое создание, казалось, настолько гармонично подходило бы ему, и эти глаза, под стать его чешуе… Словно он с ним – две половинки чего-то одного… Уильям повел головой из стороны в сторону.
– Что же это за наваждение такое? Почему мне вдруг показалось, что мы две половинки?.. Как будто… мы вместе – это… так и должно быть…
Вен все порывался сходить проведать Лун. «Девушка… парень… девушка-парень…» – раздумывая, как же теперь к Лун правильно обращаться, альбинос все же выдал тираду о том, что ОНО было слишком уж расстроенно.
Каме только рассмеялся и сказал, что пока это странное существо само не определиться с полом, к нему лучше все же обращаться в женском роде. А так же заверил, что Су Хо вполне справится с ролью жилетки.
Парочка бродила по коридорам, падала, ловилась, спотыкалась, снова ловилась и совершала еще кучу незамысловатых действий, пока не добрела до кухни. В итоге было принято решение о коллективном поднятии настроения пиццей.
Вначале процесс пошел на ура, не считая того, что и тут неудачи преследовали Вена буквально по пятам: мука норовила постоянно высыпаться, в частности, на парня, но с таким же успехом и на другие поверхности, одно только тесто пришлось замешивать четыре раза, и пусть это делала специальная машина, в которую закидывались продукты, но все равно было обидно.
Вначале альбинос даже удивился, что на таком огромном корабле нет повара, но позже понял, что с учетом такого количества техники немудрено, что эта братия и без лишнего члена экипажа прекрасно справляется с кормлением себя любимых.
В середине же процесса к общему веселью присоединился Далго. Несмотря на отсутствие трех пальцев на левой руке, мужчина прекрасно справлялся с нарезанием овощей, разбиванием яиц и, в принципе, со всем остальным. Чего не скажешь о Вене, у которого и пальцы-то вроде все целы были. Как раз за коллективным замесом очередной порции теста эту троицу и застала Лун. Девушка уже успокоилась, но заплаканные глаза и все еще подрагивающие руки выдавали ее недавнее самочувствие. А вот юные пекари никак не могли определиться при какой же температуре и сколько нужно выпекать их кулинарный шедевр.
– Вы, вообще, в своем уме? – ошарашено обратилась китаянка к «поварам». На самом деле она надеялась, что в такой поздний час уже никого не будет, а значит, и не перед кем «красоваться» своим опухшим лицом. Что – ничто, а имидж – все. Вот девушка и поспешила на кухню с твердой уверенностью перекусить – все же «война войной, а кушать хочется всегда». – Вы что, вообще, делаете?
– Ээм… пиццу, – озадаченно произнес Вен. В том же самый момент на него упал небольшой контейнер с мукой, отчего и так «светленький» альбинос в смешном колпаке, который на него напялил Далго, и белоснежном фартучке стал еще больше походить на приведенье. Чего таить, Далго всех заставил нарядиться в фартучки и дурацкие колпаки, которые, в отличие от заверений, что они принесут удачу в готовке, только мешали.
– Я вижу!.. – возмущенно вскрикнула Лун. – В три часа ночи?!
Короткий сигнал оповестил о том, что их кулинарный шедевр будет готов через три минуты, но уже через несколько секунд послышался громкий хлопок. Все трое поспешили к духовке. Далго сглотнул – зрелище внутри было не из лицеприятных – складывалось такое впечатление, что туда посадили демона и он, не выдержав, взорвался, и ошметки его плоти медленно сползали по стенкам. Каме первым рискнул открыть дверцу духовки, держась слегка на расстоянии.
А Лун, глядя на мужчин, тяжко вздохнула: хотела чипсы поесть да стаканом воды запить, но, видно, не судьба – придется брать в свои женские ручки готовку для этих обормотов.
– Лун! Лун! – донесся голос Су Хо из динамика на кисти девушки: крайне удобное средство связи занимало места не больше, чем наручные часы, зато обладало колоссальным набором функций, но, несмотря на это, самой главной была возможность связываться между собой.
– Слушаю, Су Хо, – ровным голосом ответила китаянка.
– Я два часа назад встретил нашего нового члена отряда. Ни ты, ни Уильям не отвечали, поэтому мне пришлось взять на себя ответственность. Как только освободишься, поднимайся в гостиный зал… И это… если не сложно, захвати хоть кусок хлеба, перекусить…
Парень отключился, но Лун этого хватило. Девушка с еще большим энтузиазмом принялась раскатывать тесто. Во-первых, ей не очень хотелось видеть нового берсерка и готовка могла отсрочить эту неизбежную минуту. А во-вторых, Су Хо… он сказал, что голоден. Девушке вдруг впервые захотелось «приготовить самый вкусный в мире обед для своего самого лучшего в мире». Лун задумалась: «Для кого? Кто для меня Су Хо?» – ответ из реальности никак не соответствовал красочным картинкам в ее грезах…
Когда готовка все же была завершена, усталые, но довольные, четверо ребят, перепачканных в муке и кетчупе, торжественно несли здоровенную пиццу. Этот кулинарный шедевр обладал метровым радиусом и, если б не найденные каким-то чудом тележка и металлический лист, еще и крайне тяжелыми возможностями транспортировки.
Процессия вошла в гостиную – просторную каюту – с двумя диванами друг на против друга и большим кофейным столиком, но даже на него целиком поклажа не вместилась и свисала по краям.
Все не сразу обратили внимание на человека, сидевшего на полу возле огромного, во всю стену, окна.
– Ты же не хочешь сказать, что это…
– Да… наш новый берсерк. Я надеюсь, вы … – Су Хо не договорил, в комнату ворвался Уильям, недовольно бурча что-то по поводу того, что ему уже и сутки нельзя побыть в одиночестве.
– Что за паника? Что за «срочно явиться, как только услышу сообщение», мм?.. – спародировав взволнованного Су Хо, оставившего эту фразу на автоответчике капитана, Уил плюхнулся на диван.
Однако буквально сразу его взгляд заметил нечто странное, нечто не вписывающееся в обстановку. Уил мог бы гордиться собой. Все-таки, как глава берсерков, он по статусу должен был сразу же подмечать все детали.
– Оу… Пицца-пицца-пицца! – радостно завопил он, отрывая кусок и сразу же отправляя этот космический крейсер к себе в рот.
– Кгхем… – невозмутимо пыталась обратить на себя внимание Лун.
– Пссс… – толкнув блондина в бок, произнес Франц.
Последний, вообще, словно вырос из-под земли. Секунду назад его не было, и вот уже тут как тут. Уильям отстраненно подумал, что этот прожора по любому на запах прибежал и сейчас, сговорившись со всеми, делает отвлекающий маневр, чтобы претендовать как минимум на половину вкуснейшего теста с помидорами, соусом, оливками, грибами, волшебным сыром… и… Слюни потекли по подбородку капитана. И наплевал бы он на все, если бы не настойчивый взгляд Каме, который тот периодически кидал то на Уильяма, то куда-то вбок.
Повернувшись, Уил замер, кусок так и не полез в горло.
– Это… – все, что смог из себя выдавить ошарашенный блондин.
– Да… новый берсерк.
Не забудьте оставить свой отзыв: http://ficbook.net/readfic/239958
Комментариев нет:
Отправить комментарий